С броненосцев и штолен идем!
Ни Фейсбук нам не страшен,
ни ЖЖ нам не страшен
Нам и твиттер, друзья, нипочем! "
Ты гори, не сгорай,
Заревое полыхание наших знамён!
Путь великий лежит пред тобою,
Вековою мечтой озарён!
( Типа, оригинал )

РЕИНКАРНАЦИЯ ОДНОГО ПОЭТА
Бродский представляет собой уникальное явление.
Каждый поэт по-своему уникален: у каждого поэта свой голос, своя ритмика, свой мотив и лейт-мотив.., которым он в общем-то остается верен на протяжении всей своей творческой жизни.
Лирика других авторов, обстоятельства жизни, случайные или неслучайные встречи, конечно же, могут увести лирику поэта в сторону, но лишь на шаг, на два – не больше. Творчество поэта как русло реки: в зависимости от «времени года» оно может стать полноводнее или, наоборот, обмелеть. Но в общем и целом творчество каждого поэта протекает в рамках своего, отведенного ему русла.
И лишь творчество Бродского не имеет строго очерченных берегов. Оно не река, а скорее море, куда стекаются «реки» разных поэтов и разных поэтических школ, в том числе и принципиально отличных. Принадлежащих к разным национальным культурам, разным эпохам, разным школам и направлениям. Это и русская классика конца XVIII – начала XIX вв. (говорят, что Бродский буквально возродил традицию этого периода), это и английская поэзия XIX века, и англо-американская века XX. Это и Анна Ахматова, которую Бродский признавал за своего учителя. Но это и Пастернак, в котором Бродский своего учителя не признавал, но который буквально «сквозит» в нем.
Бродский в целом не склонен ссылаться на Серебряный век русской поэзии. На сколько он в буквальном смысле слова рассыпается в комплиментах англо-американцам, ровно на столько же он хранит молчание в отношении своих российских корней. Подобно полукровке, чурающемуся своих родственных связей, замалчивающему их. Но они как заячьи уши то и дело вылезают у него: то тут, то там.
Бродский то ли не сознавал, то ли, напротив, слишком хорошо сознавал эти свои корни, но постоянно стремился скрыть тайну своего происхождения. Причем в этом своем стремлении он не останавливался ни перед чем: вплоть до ухода в просторечье и даже в откровенную «нецензурщину» русского языка, или – еще одна крайность! – до ухода в английский язык, которым Бродский овладел в совершенстве. Не знаю как насчет стихов, но часть своих литературных эссе Бродский написал на английском языке.
Его бы воля, я думаю, Бродский с корнем бы вырвал всю свою «русскость», пожертвовав ради этого даже теми несомненными ценностями, которые в ней были. Так ему хотелось обрести универсализм, понимаемый будь-то в географическом, будь-то в историческом и политическом плане.
В этом смысле я не знаю ни одного другого поэта, который бы в век глобализма мог с большим на то основанием претендовать на роль «глобального» поэта.
И это до известной степени Бродскому удалось. До известной степени, ибо не на этих стезях ищут и обретают себя души поэтов, не их это мир – плоскостный и посюсторонний. Их мир – мир потусторонний, свидетелями, пророками и предтечами которого все они являются. Поэты – это посланники именно того, потустороннего мира, призванные свидетельствовать и постоянно напоминать нам о нем.
«В прекрасном живущие – лишь те из праха и восстанут в красоте» – это слова ангелов из стихотворения еще одного величайшего поэта ХХ века – Эриха Марии Рильке, и обращены они, насколько я понимаю, в первую очередь именно к поэтам. Восстанут же лишь для того, чтобы со временем вновь вернуться на землю и возвестить нам, живущим, о том, что есть она, эта запредельная красота, что она существует.
Выбирая сегодня из сборника те стихи Бродского, что мне хотелось бы вам прочитать, я вдруг, неожиданно для себя самого понял, чья душа вселилась в Бродского при появлении на свет его бренного тела. – Мандельштама!
Для меня переселение и вечное коловращение душ великих людей – непреложная истина. Наших с вами душ, душ простых людей – это под вопросом, а душ людей великих – это непререкаемая аксиома! Как сказал английский поэт Роберт Браунинг: «Лишь та душа, вне всякого сомнения, бессмертна, что в сем миру явить себя смогла» («The soul, doubtless, is immortal / Where a soul can be deserved»).
Жизнь Бродского, особенности его судьбы являются ярчайшим подтверждением правильности моего предположения.
Душа поэта, – в данном случае я имею в виду Осипа Мандельштама, – прожившего сложную жизнь, полную мук и страданий на нашей российской земле, погибшего в заснеженных лагерях Колымы, эта душа, вернувшись на ту же почву не могла не трепетать и интуитивно не рваться отсюда в иные географические и политические пределы. И не могла не гнать из себя все те воспоминания о былом, причиненном ей зле, что то и дело грозили всплыть из глубин прошлой памяти. А вместе с ними невольно не гнать и иные: добрые, светлые, родные – ведь они невольно вызвали бы в памяти весь тот ужас и весь тот ад, что пришлось пережить этой душе в теле поэта Мандельштама всего за каких-нибудь 10-15 лет до рождения поэта Бродского. Не должна была душа поэта возвращаться так скоро и практически в то же место на земле! Здесь, как ни парадоксально это звучит, какой-то сбой произошел в «небесной канцелярии»!
Всей своей жизнью, всеми своими порывами и взрывами плоть и душа Бродского восставали против этой ужасной ошибки и пытались ее устранить.
Небеса оценили эту великую борьбу и, наверное, среди прочего и с учетом этой своей ошибки, все же решили исход в пользу мятежной души поэта.
Поэт Мандельштам за свою великую миссию был наказан людьми и сгинул в колымских лагерях. Даже могила его неизвестна! Поэт Бродский, носитель той же мятежной души, на первых порах шел той же дорогой, что и Мандельштам, и в направлении, наверно, того же конца, но в итоге был обласкан судьбой и победил. Победил и земную косность, и людскую злобу, и несправедливость судьбы.
Жизнь и судьба этих двух великих людей является несомненным примером всем нам. Они предостерегают и одновременно вселяют большую надежду и веру в конечную справедливость!
Скрал тут
Вчера одна смешная обложка навела меня на мысль написать этот пост.
Выложу несколько фото книг Достоевского, которые выходили во Франции, Италии, Германии, Испании, Англии.
Не буду комментировать, по оформлению (и по языку на обложках, конечно) сразу понятно из какой страны книга. От смешного, до банального.... И последней выложу турецкую, с которой все началось!