豊原市 Записки ронина, охраняющего ворота Расёмон

Ракеты-перехватчики корабельного базирования SM-3 являются важным элементом мобильного сегмента ПРО США. Фото с сайта www.navy.mil

Развертывание американской системы ПРО у границ России практически началось. И уже ясно, что на переговорах по ПРО с нами и не собирались ни о чем договариваться. Целью американцев было пройти точку невозврата, ведя переговоры на устраивавшем их строго определенном понятийном уровне. В такой игре на чужом поле и по чужим правилам российские аргументы, как заведомо неубедительные, просто игнорировались. Главным для США в этой «игре» было убедить мир в благости заявленных целей, сработав на эмоциях. С назначениями США на роль «темных сил» согласились и в России. Так ни у кого и не закралось подозрений по поводу истинных намерений «светлых сил».

И вот 28 октября 2013 года начавшимся строительством в Румынии создаваемой США и НАТО наземной базы ПРО в Девеселу – противоракетного «зонтика» для защиты «добра» от «зла» – американцы поставили точку в переговорах. Тремя днями позже президент России Владимир Путин упразднил оставшуюся не у дел рабочую группу по взаимодействию с НАТО в области ПРО.

НЕ ХВАТИЛО АРГУМЕНТОВ

Россия по теме ПРО «пережевывает» информацию в формате, подаваемом американской стороной, поэтому осмысленного представления о конкретной опасности ПРО нет – есть лишь некое интуитивное ощущение угрозы в виде «шестого чувства в пятой точке». Но на переговорах это не аргумент. Нужна кропотливая проработка вопросов и выработка убедительных аргументов, а не только уверенность в правоте своих ощущений.

А ведь практика наглядно всем показала: наши реальные аргументы по третьему позиционному району ПРО с противоракетами GBI в Польше американцы не смогли проигнорировать.

В противоракеты GBI изначально были заложены ударные функции, что практически невозможно отрицать. Как в свое время наша ракета средней дальности «Пионер» была создана на основе межконтинентальной ракеты, так и основой противоракеты GBI стала МБР «Минитмен». По сути, это ракета средней дальности, на которую были также возложены задачи по перехвату ракет. Даже от шахтных пусковых установок (ШПУ) американцы не отказались. Размещенная в Польше противоракета GBI была бы способна достать даже до Новосибирска. На это в 2008 году через СМИ обратил внимание полковник Владимир Васильев. Он также особо отметил, что в информации по американской ПРО в Европе нет даже упоминания самого главного элемента системы – парных пунктов радиоуправления и радиосвязи ракет-перехватчиков GBI и их головок самонаведения, входящих в систему IFICS (In-Flight Interceptor Communications System). Хотя без системы IFICS ни одно из всех остальных средств ПРО не имеет технической возможности для точного наведения ракет-перехватчиков на баллистическую цель. Поэтому ШПУ с ракетами GBI в Польше никак не могут решать задачу ПРО. Следовательно, делал вывод полковник Васильев, они предназначены для других целей.

В итоге после визита 6–8 июля 2009 года президента США Обамы в Москву американцы, исходя из доводов российской стороны, были вынуждены отказаться от третьего позиционного района ПРО c тяжелыми перехватчиками GBI. Однако уже 17 сентября 2009 года Обама заявил, что теперь основная ставка делается на мобильную систему ПРО, разворачиваемую в Средиземном, Балтийском и Черном морях, а также на территории ряда европейских государств.

И все было бы хорошо, если бы не стало еще хуже. Москва оказалась совсем рядом, поскольку подлетное время ракет SM-3 мобильной системы ПРО еще меньше, чем у перехватчиков GBI. Противоракета SM-3 – это мини-«Першинг-2» у самых границ России. Если ракета «Першинг-2» из Западной Германии должна была пролететь почти 1800 км, то расстояние от Москвы до Черного моря чуть более 1000 км. Балтийское море еще ближе – 700–800 км, а до Прибалтики – менее 600 км, то есть в три раза меньше, чем до Западной Германии.

С передовых позиций у границ России американские противоракеты могут выполнять стратегические задачи несравненно лучше межконтинентальных ракет. Критически минимальное подлетное время американских ракет – всего 5–6 минут – делает российский ответно-встречный удар почти невозможным. Время принятия решения на ответный удар составляет не менее 4 минут. Массированный удар по центрам принятия решения, пунктам управления и точкам базирования наших ракет практически гарантированно выведет из строя их критически значимую большую часть.