![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Всё началось с этой статьи:
В свете последних событий на Юго-Востоке Украины я вспомнил книгу советского философа Бородая, отца многим известного теперь премьер-министра Донецкой Народной Республики. В свое время Юрий Мефодиевич, ныне покойный, окончил факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, работал в издательстве «Высшая школа» (в философской редакции), затем перешел в Институт философии, где стал старшим, а затем и ведущим научным сотрудником, проводя исследования в области теории познания и истории культуры, решая проблемы человека, размышляя над альтернативами общественно-исторического развития. В итоге создал весьма своеобразную концепцию антропогенеза, для знакомства с которой наши депутаты потребуют указания возрастного ценза, так что сразу обозначаем 18+. В качестве исходной антропогенной ситуации он принял реконструкцию «биологического тупика», возникшего в процессе эволюции чрезмерно агрессивных и постоянно сексуально возбужденных хищных стадных существ, обреченных на самоистребление самой природой. Единственным выходом из этой тупиковой ситуации Юрий Мефодиевич видел «сверхъестественный» акт превращения зверя в человека посредством невротического бунта против реальности и, прежде всего бунта против собственного естества, пружиной которого стало общезначимое гештальт — представление, образ, форма и формула: эротика — смерть — табу. Все это и было обстоятельно им изложено в книге[1]. Там, среди прочего, в приложении он даже предложил пояснение: «Почему у Сикстинской мадонны лицо скорбной юродивой». Однако сосредоточимся на самом значимом — антропогенезе, поскольку именно благодаря ему мы получаем ответы на вопросы: откуда, как и почему появился человек, а также находим решения в сфере экономической и политической, и понимаем, почему сообщество людей принципиально проблемное сосуществование.
Все дело в «губительной эротике». Как человеку, так и его предшественникам в природе, прежде всего хочется пищи и секса. И второе как продляет жизнь, так и лишает организм жизни, в условиях сосуществования агрессивных и постоянно сексуально возбужденных хищных существ, обреченных при стадном (коллективном) образе жизни на самоистребление. Если изложить суть той теории кратко, то можно сказать, что только табу ставит преграду основному инстинкту — губительной эротике. Структурной основой объединения протолюдей является семья, состоящая из одного самца и многих самок, образующих его «гарем». Доминантный самец, вожак, не только буквально терроризирует всех самок, но и не допускает к ним других самцов. Поскольку общее количество самцов более или менее равно количеству самок, то значительное большинство самцов устранено от половой жизни. Таковы принципы взаимоотношений и в стаде современных обезьян, и автор переносит свои схемы и на сообщества предгоминидов (предков людей).
( Подавиться Фрейдом )
В свете последних событий на Юго-Востоке Украины я вспомнил книгу советского философа Бородая, отца многим известного теперь премьер-министра Донецкой Народной Республики. В свое время Юрий Мефодиевич, ныне покойный, окончил факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, работал в издательстве «Высшая школа» (в философской редакции), затем перешел в Институт философии, где стал старшим, а затем и ведущим научным сотрудником, проводя исследования в области теории познания и истории культуры, решая проблемы человека, размышляя над альтернативами общественно-исторического развития. В итоге создал весьма своеобразную концепцию антропогенеза, для знакомства с которой наши депутаты потребуют указания возрастного ценза, так что сразу обозначаем 18+. В качестве исходной антропогенной ситуации он принял реконструкцию «биологического тупика», возникшего в процессе эволюции чрезмерно агрессивных и постоянно сексуально возбужденных хищных стадных существ, обреченных на самоистребление самой природой. Единственным выходом из этой тупиковой ситуации Юрий Мефодиевич видел «сверхъестественный» акт превращения зверя в человека посредством невротического бунта против реальности и, прежде всего бунта против собственного естества, пружиной которого стало общезначимое гештальт — представление, образ, форма и формула: эротика — смерть — табу. Все это и было обстоятельно им изложено в книге[1]. Там, среди прочего, в приложении он даже предложил пояснение: «Почему у Сикстинской мадонны лицо скорбной юродивой». Однако сосредоточимся на самом значимом — антропогенезе, поскольку именно благодаря ему мы получаем ответы на вопросы: откуда, как и почему появился человек, а также находим решения в сфере экономической и политической, и понимаем, почему сообщество людей принципиально проблемное сосуществование.
Все дело в «губительной эротике». Как человеку, так и его предшественникам в природе, прежде всего хочется пищи и секса. И второе как продляет жизнь, так и лишает организм жизни, в условиях сосуществования агрессивных и постоянно сексуально возбужденных хищных существ, обреченных при стадном (коллективном) образе жизни на самоистребление. Если изложить суть той теории кратко, то можно сказать, что только табу ставит преграду основному инстинкту — губительной эротике. Структурной основой объединения протолюдей является семья, состоящая из одного самца и многих самок, образующих его «гарем». Доминантный самец, вожак, не только буквально терроризирует всех самок, но и не допускает к ним других самцов. Поскольку общее количество самцов более или менее равно количеству самок, то значительное большинство самцов устранено от половой жизни. Таковы принципы взаимоотношений и в стаде современных обезьян, и автор переносит свои схемы и на сообщества предгоминидов (предков людей).
( Подавиться Фрейдом )
