Раскидывая косточки, игральные кубики, думаешь о том, что вот случается случай, и ты понимаешь, что нечто возможное пролетело мимо, проскочило-пронеслось, ты почувствовал его дуновение. Ты осознал случай сразу. Варианты отделились и стали невозможностью, стали невозможностями, потому что их, невозможностей, всегда больше. Выживает только одна. Если выживает.
Но иногда, гораздо чаще, чем ты думаешь, ты ничего этого не замечаешь, в трансе проходишь мимо случая, зачарованный, глядишь на флейту факира, которая зовёт тебя - куда? В глубь, в нутрь, где через рваную рану ты видишь отверстие наружу, и оттуда улыбается тебе Ма́йя माया, (да пребудет с тобою шакти, Люк!). А случаю и возможности проплывают мимо.
И гораздо реже, пост фактум, по прошествии лет, ты узнаешь о том, что случай был рядом.
Как например, в случае с Рикардо. Мне представляли его заочно как полужулика - полуопереточного фанфарона. Я не задумывался, а интернет тогда был не слишком развит. О том, что это был интересный - и какой интересный человек, и что он знал её
узнал я лишь совсем недавно. Полковник спецназа ЮАР, мастер боевых искусств, сражавшийся с каффрами (да и с нашими, советскими, если честно - в Анголе)) - а потом, как и Джани, эмигрировавший из ЮАР, успевший эмигрировать. Защитить диссертацию по чему-то гуманитарному (говорить не буду где) - и умереть молодым.
То, что Рикардо исчез с горизонта со своей прекрасной полячкой, радикально поменяло и наши судьбы. Банк его отказался давать финансовые гарантии без Рикардо.
А ещё была женщина, которая писала эти стихи.
Границу переходят только дважды
Пивной ларек работает до трех
Наш паровоз летит на всех парах
и я боюсь тебя увидеть без одежды без надежды
Не счесть жемчужин в море полуденном
Мы после смерти Мы после третьей перешли на ты
Редактор стер случайные черты
между check-point.ом и чемоданом
И солнце мира провалилось за кусты
На все четыре двинуло свободой
Мы вдруг затихли как перед ламбадой перед лампадой
и вытерли слезу Для красоты
И ты не упрекай меня без нужды
УЖ НУЖДА БЛИЗИТСЯ не выключая фар
Ночной зефир сгущается в кефир
Скупой границу переходит дважды
Давай зайдем в какой-нибудь подвал
Давай устроим гвалт на всю Европу
И поцелуем царственную ....... лапу
Так как никто еще не целовалИ эти тоже
УРА! И женщина Мария
выходит на берег крутой
Нет-нет! Вот женщина Мария
выходит на берег крутой
Но если женщина Мария
вдруг выйдет на берег крутой
И только женщина Мария
не выйдет на берег крутой
По вечерам одна без комплексов
покинув дьюплекс и гостей
Мария натерев песком лицо
выходит на берег крутой
Крутая женщина Мария
что не идешь на берег ты
Крутая Женщина Мария
зачем идешь на берег ты
И там на берегу финты
откручиваешь ты Мария
устраивая аварийный
шершеляфам из-под тахты
гоня отраву из туфты
суровоокая Мария
зачем ты дразнишь кто быстрее
Нет ты не гений чистой красоты
Скажи богемная Мария
а что твой берег сильно крут?
А то ведь может люди врут
про эти челюсти доблести вставные
про эти кручи записные
в которых шершни гнезда вьют?
Садится шершень на Марию
к будру крутому прикипев
Садится шершень на Марию
прилипнув на живот крутой
Садится шершень на Марию
облюбовав крутую грудь
И замышляя дальний путь
так вопрошает он Марию
Ужель та самая Мария
сидит на ьерегу крутом?
Сидит и вертит тут хвостом
с гипербореями играя
на шершня падая пластом?
Кого шерше Ля фам Мария
перегорая и шурша?
На сердце руку положа
скажи шершавая Мария
седая карлица Мария
смела как выдрица сырая
и обольстительна как руки брадобрея
с карманным зеркальцем в душе
Кого ты только не шерше
Превозмогая чаевые
на сердце руку положа
как на духу Иль в эйфории
на берег ногу положа
в лицо излищне не дыша
скажи
Ты ж е н щ и н а Мария?
Скажи
Не скажет ни шишаПомню, как от Игорька на Арбате узнал, что мол жена. Врал или нет? Не думаю. Но - как-то не сложилось-не срослось. А момент почему-то помню: мы стоим в дверях магазина "Украинская книга". Он её представляет - худенькая такая была. А через несколько лет после этого умерла она.
А ещё...
А ещё я понимаю, что если сидеть и высиживать яйца, как курица, то постепенно или яйца начинают высиживать и учить тебя, либо ты становишься петухом, высиживающим яйца, и тебя сдают либо в Кунсткамеру, либо в музей Революции. И ты хочешь догнать того грузного мужика, который похож на Михалкова, сделать его Михалковым, утомить солнцем по самые помидоры и читать ему в два голоса, в слух и про себя, стихотворение папаши:
В воскресный день с сестрой моей
Мы вышли со двора.
- Я поведу тебя в музей! -
Сказала мне сестра.
Вот через площадь мы идем
И входим наконец
В большой, красивый красный дом,
Похожий на дворец.
Из зала в зал переходя,
Здесь движется народ.
Вся жизнь великого вождя
Передо мной встает.
Я вижу дом, где Ленин рос,
И тот похвальный лист,
Что из гимназии принес
Ульянов-гимназист.
А он в ответ будет петь тебе гимн! Или - марш гладиаторов Фучика, а мать-история будет нетрезвой, нетвёрдой рукой, ручной камерой начнёт снимать всё для "Памяти" (то бишь, для Осташвили) и для себя, для истории.
Маэстро, урежьте марш!
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
