toyahara_k | Комитет им. Индейца Джо, или Пусятый Райот как девиация

Полностью солидарен с Самуэлем Клеменсом!!!

Индейца Джо похоронили невдалеке от входа в пещеру; на эти похороны съехался народ в лодках и фургонах из всех соседних городишек, из деревушек и ферм на семь миль в окружности. Люди привезли с собой детей, а также еду и выпивку, и говорили потом, что похороны метиса доставили им почти столько же удовольствия, сколько они получили бы, если бы им удалось посмотреть, как его вздёрнут на виселицу.

Похороны положили конец одному начинанию, которое с каждым днём всё росло: собирались подать губернатору штата прошение, чтобы он помиловал Индейца Джо. Под решением было множество подписей. По этому поводу состоялось изрядное количество митингов, где произносились горячие речи и проливались обильные слёзы. Был избран комитет безмозглых дам, которые должны были пойти к губернатору в глубоком трауре, разжалобить его своими рыданиями и умолять, чтобы он стал милосердным ослом и попрал ногами свой долг. Индеец Джо обвинялся в убийстве пяти жителей города, но что же из этого? Будь он самим сатаной, нашлось бы достаточное число слабовольных людишек, готовых подписаться под петицией о его помиловании и капнуть на неё одну слезу из своих многоводных запасов.

А теперь собственно перепост:

Originally posted by

kosilova at Про Надежду Толоконникову

Кстати, если кто думает, поначитавшись Кураева, что для Пусси Райот главное дело – популярность. Я сейчас скажу.
Сам текст Кураева мне очень понравился. И о популярнности: ну ясно, что это тоже есть. Знаете ли – в осьмнадцать лет оно простительно
Скажу про Толоконникову.
Я знаю ее около 5 лет. Она училась в группе, в которой я вела семинары, спецкурсы и т.п. Она всегда была отличницей. После истории с Дарвиновским музеем – она там на первом плане – особенно удивлялись преподаватели с кафедры логики. Они отлично ее помнили, она всегда была отличницей по логике! (А уверяю, на нашем факультете это не слишком просто. Там средняя оценка где-то два с половиной.)
На семинарах, с одной стороны, никогда не рвалась отвечать, с другой – если спрашивали, отвечала всегда правильно. Когда она не понимала и считала нужным что-то переспросить, она всегда вежливо поднимала руку и переспрашивала, и это всегда были вопросы по делу. Или это было, если я что-то плохо сказала, или опережавшие ход рассказа, когда я еще только собиралась про это говорить. Это была одна из лучших студенток в группе (хотя пока училась в той группе, что Бардина – с Бардиной было, конечно, никого не сравнить).
(Кстати, а Бардина нынче в Войне или нет? Я ничего о ней сейчас не знаю, к сожалению.)
Толоконникова рано родила. Большую часть обучения у нее был индивидуальный график – у нас так делают для матерей с младенцами. Тем не менее, она всегда приходила на важные семинары и занятия. Если задавалась письменная работа, она выполняла ее всегда или первой или в числе первых. Я любила ставить ее в пример глубокомысленным мыслителям и особенно мыслительницам, которые не успевали к дедлайну и начинали по-детски оправдываться. Я показывала на Толоконникову и говорила: вот у этого человека младенец. У нее индивидуальный график. Тем не менее ее работу я получила одной из первых. Где Ваша работа или Ваш ребенок?

Н.Т. родом из какого-то северного промышленного города, кажется, Норильска. Само по себе это многое объясняет, в том числе насчет влияния Норильска на климат души его жителей. Правда, я знаю одного очень разумного человека из Воркуты, Саша Семенова. Но всякое случается. В конце концов, кто знает, как слагаются те факторы, которые формируют городом и краем душу человека? Север тоже можно любить. Но его можно ох как и ненавидеть. Я понимаю то и другое. Смотря как ты на него попал, смотря чего лично тебе надо.
Думаю, что культура неким образом сама отторгает от себя такие города, посредством порождения таких жителей и таких выходцев

Так вот, насчет желания популярности-то. Уже со второго курса Надя советовалась со мной, какую философскую работу взять относительно проблемы бунта, протеста.
Это было не только до Пусси Райот, но и до Дарвиновского музея еще было далеко.
Я не знаю, в каком состоянии была группа Война: уже сложившаяся, или моральный урод Плуцер-Сарно занимался еще русским матом. Но что Толоконниковой в ее интересе к бунту двигало не желание популярности, это-то было довольно ясно. Не про тех философов она спрашивала, чтобы стать популярной.
Я еще раз повторю, что она всегда вела себя тихо и вежливо и хорошо решала самые трудные задачи. Так что, думаю, она ждала, что я ей посоветую что-нибудь из Канта или Гегеля. Но увы. Сама я тогда еще была далека от философии бунта. Сейчас-то ближе, но не тогда. Маркузе, Фейерабенд – это все у нас все и так знают. Так что самое полезное, что я сделала для Толоконниковой – это посоветовала ей обратиться к А.Костиковой, доценту с нашего факультета, которая в курсе всех новейший движений в области всяких философий – в том числе и бунтарских (ибо их щас много).
Думаю, потому Н.Т., бедная, стала писать курсовые и диплом по феминизму: потому что этим занималась Костикова. Ей бы все ж по Маркузе... Ну ладно.

Насчет актуальных событий в судьбе Толоконниковой – в них принимает участие много народа, и неважно, что многие знают ее не так хорошо как я. Многие, может, наоборот, даже лучше, ведь я всего лишь видела ее как препод видит студентку.
Но если будет реально нужно вступиться за ее судьбу, я попытаюсь сделать все, что от меня зависит.

Все, я закончила про то, что Толоконникову нужно освободить, спасибо за внимание.